В истории создания «Фанты» есть тайна, известная далеко не каждому. Не будь Второй мировой войны мы, наверное, никогда бы не попробовали этот замечательный прохладительный напиток с неповторимым вкусом.

Знаменитый напиток появился на свет в 1940 году в Германии на заводе Coca-Cola, в годы Второй мировой войны. Из-за эмбарго, наложенного антигитлеровской коалицией, была приостановлена поставка в Германию сиропа, необходимого для производства Кока-Колы. Тогда, руководитель подразделения Кока-Колы в Германии принял решение создать новый продукт на основе ингредиентов, которые были доступны в Германии в это время. Основными компонентами нового напитка стал яблочный жмых (отходы производства сидра) и молочная сыворотка (побочный продукт сыроваренного производства). Получившийся напиток был жёлтого цвета и сильно отличался по вкусу от апельсиновой «Фанты», которая сейчас наиболее распространена...

Начало: авантюрист Рей Пауэрс

Все началось с того, что в середине ноября 1929 года в штаб-квартиру «Кока-колы» в Атланте, штат Джорджия, вошёл человек. Он попросился на приём к 39-летнему президенту компании Роберту Вудраффу, последние шесть лет возглавлявшему предприятие. Но вид незнакомца был не слишком презентабельным и его допустили всего лишь к одному из мелких клерков.

Роберт Уиншип Вудрафф, президент компании Coca-Cola с 1923 по 1954 гг.

Но после 15 минут беседы клерк выбежал из своего кабинета и со всех ног бросился в приёмную президента Вудраффа.

Еще бы! Ведь на дворе вовсю свирепствовал кризис, начавшийся в «чёрный четверг» 24 октября 1929-го и в «чёрный вторник» 29 октября закончившийся биржевым крахом Уолл-стрит. Компании одна за другой объявляли о банкротстве, производство сократилось до уровня начала ХХ века. И даже «Кока-колу», свой любимый прохладительный напиток американцы стали раскупать гораздо менее охотно, что повлекло за собой массовые увольнения служащих. А здесь такое предложение от немцев!

Пробившись к президенту на приём, клерк сообщил, что в его кабинете сидит германский предприниматель, готовый открыть дочернее отделение «Кока-колы» в Эссене, столице Рурского района. «Представьте себе, сэр, – возбужденно докладывал клерк, – каковы перспективы! Этот, как его… Пауэрс собирается продавать нашу «коку» через заводские столовые сталелитейных гигантов Крупа, Tиcceнa и Штиннеса. Ведь в цехах очень жарко, и рабочие с удовольствием будут утолять жажду нашей продукцией. А вскоре… Последуют новые предприятия в Ганновере, Вестфалии. Гессене-Нассау, Гогенцоллерне, Бадене, Вюртемберге и в Саарском регионе. Этот самый Пауэрс подсчитал, и по его расчетам потенциал немецкого рынка составляет, по меньшей мере, 23 миллиона жаждущих покупателей».

Вудрафф немедленно призвал перспективного клиента к себе. Рей Рейвингтон Пауэрс, американец, осевший в Германии, не производил впечатления преуспевающего бизнесмена. Но первое впечатление могло быть обманчивым... Вудрафф хорошо помнил историю компании, в особенности ее день рождения, день, в который «Кока-кола» неизменно выплачивает дивиденды своим акционерам.

В свой первый день рождения, 31 января 1893 года, иммигрант из Ирландии Аза Кендлер, имея в кармане всего 1 доллар и 75 центов, приобрел у вдовы изобретателя сиропа, аптекаря доктора Джона Стита Пембертона рецепт «Кока-колы» и сумел-таки зарегистрировать компанию. А всего через 26 лет, уже в 1919 году Кендлер продал компанию его отцу Эрнсту Вудраффу, за 25 миллионов.

И потому Вудрафф не отмахнулся от предложения Пауэрса, даже тогда когда узнал, что стартовый капитал их нового зарубежного партнера составляет всего… пару тысяч долларов. Причем, большая часть этих денег принадлежала жене Пауэрса и его немецкому партнёру Йозефу Гольдштейну. Президент направил своего нового «боттлингера», т.е. разливщика и распространителя марки в зарубежный отдел компании, находившийся здесь же, в старом трехэтажном здании на Эджвуд авеню, построенном Кенвудом в 1898 году, наивно полагающим, что «его хватит для нужд компании на все времена», но ставшим тесным уже через десятилетие.

Вскоре было оформлено соглашение и на свет родилось немецкое подразделение компании «Koкa-кола ГмБХ».

Однако Пауэрс не оправдал надежд Вудраффа. Он оказался слабым менеджером и организатором. Весь его хваленый «завод» по розливу состоял из ручного устройства и… гужевой повозки. Летом 1930 года, в самый пик сезона, высшим достижением стала продажа лишь десяти ящиков в неделю.

К тому же Пауэрс хотел лично заниматься розливом, поэтому у него не оставалось времени для привлечения покупателей. Более того, он не придумал, как охлаждать свою «колу». Владельцы эссенских кафе, ресторанов и баров время от времени брали товар на пробу... Но они подавали напиток теплым – что любители «колы» считают смертным грехом!

Единственной возможностью охлаждения располагали местные пивовары. Впрочем, они были мало заинтересованы в увеличении продаж американского npoхладительного напитка. Пауэрс несколько раз приезжал к президенту компании Роберту Вудрафу, умоляя его о новых и новых кредитах.

Наконец терпение Вудраффа лопнуло, и на место Пауэрса был назначен Джин Келли...

Келли — распространитель свастики

Джин Келли решительно пересмотрел стратегию распространения «Кока-колы» в Германии. Из «напитка для сталеваров» он стал напитком «для всех».

Кроме того, он полностью перестроил структуру производства и привнес порядок и новые идеи на заводик Пауэрса. Собственно говоря, ему не было нужды «изобретать велосипед», ведь стратегия эффективного увеличения продаж была прекрасно обкатана на американском рынке.

Так, он эффективно решил проблему охлаждения напитка, воспользовавшись идеей, которой американцы успешно пользовались с лета 1929 года. Именно тогда разносчики впервые использовали металлический «кулер» – металлическую емкость, наполненную льдом, без верхней крышки, дающий возможность продавать напиток в любую жару охлаждённым.

В Германии за «кулерами» тут же закрепилось название «сумка-ярмо», прозванная так за свою тяжесть. Кроме того, Келли снабдил своих распространителей массой сопутствующих товаров, которые раздавались в качестве сувениров: ключами для открывания бутылок, термометрами, измельчителями льда, скребками, и фотографиями красоток, пьющих шипучий напиток. Естественно, все они были «помечены» стилизованным «фирменным» шрифтом с логотипом «Кока-колы», разработанным в далеком 1887-м Фрэнком Робинсоном.

Немало способствовала растущей популярности напитка и один особенный вид ключей, форму которого разработали в 1925 году в Атланте, в виде… свастики.

В то время этот знак символизировал удачу.

В марте 1932-го в Эссене было продано уже 4000 ящиков «коки», а годовой оборот в Германии увеличился до 60 000 ящиков.

Но подлинный перелом произошел после того, как в компании в 1933 году появляется Макс Кайт.

Макс Кайт и его креатив

Немецкий боксёр-супертяжеловес (и десантник вермахта) Макс Шмелинг по прозвищу «Зигфрид», олицетворение идеального арийца, в рекламе Кока-Колы.

Он родился 23 августа 1903 года в Дюссельдорфе в семье бухгалтера и домохозяйки, окончил Гейдельбергский университет и бизнес-курсы в Берлине. Вскоре он становится вторым лицом в компании, а после того как Джин Келли погиб в автокатастрофе, в 1937 году возглавил немецкое отделение компании.

Именно благодаря Кайту впервые в Германии «Кока-колу» начали рекламировать на радио известные эстрадные артисты. А геманские спортсмены считали за честь сфотографироваться с бутылочкой «колы» в руке.

Когда в Берлине в 1936 году состоялись XI Летние Олимпийские игры, «Кока-кола» впервые стала официальным прохладительным напитком спортсменов и зрителей. («Кока-кола» впервые появилась на Олимпийских играх восемью годами ранее, в Амстердаме, в 1928 г. Именно тогда американская команда впервые привезла на Олимпиаду 1000 ящиков коричневой шипучки).

Любопытно, но на этой Олимпиаде произошло еще два знаковых события: во-первых, была организована Олимпийская эстафета, и Олимпийский огонь был зажжен в Греции и доставлен оттуда, что впоследствии стало традиционным; а во-вторых, Олимпиаду показывали по телевидению. Впервые в мире.

«Один народ, одно государство, один напиток...» — реклама Кока-колы на XI олимпийских играх в Берлине, 1936 г.

Борьба с «имперской инструкцией» и конкурентами

Макс Кайт умело провел пропагандистскую кампанию, утверждая, что производимый в Эссене напиток является альтернативой пива, благодаря чему немецкие рабочие могут работать больше и быстрее. Достаточно отметить, что за период с 1934-го по 1939 годы производство «Кока-колы» возросло с 243 тысяч до 4,5 миллиона бутылок в год.

Правда, иногда Кайту приходилось весьма нелегко. Практически непреодолимым препятствием считалась «Имперская инструкция по применению бутылок» «благодаря» которой, приходилось отказываться от «фирменных» бутылок, изобретенных еще в 1915 году, дизайн которых разработала «Рут Гласс Компании» из штата Индиана. Но Кайт решил использовать «тяжелую артиллерию». Он поднял по тревоге Атланту, Атланта надавила на правительство в Вашингтоне, Вашингтон дал поручение послу США в Берлине Уилльяму Е.Додду вмешаться в конфликт, а тот, в свою очередь, воздействовал через статс-секретаря Гитлера Вильгельма Кеплера. В результате – Кайту было дозволено пользоваться «не немецкой» бутылкой.

Благодаря ловким интригам Кайту удалось отвертеться и от обвинения главного конкурента «Кока-колы» в Германии «Афри-колы» в том, что, дескать, «кола» является еврейским продуктом, а потому её следует ликвидировать. Для этого он использовал жену министра пропаганды Йозефа Геббельса Магду Геббельс. На одном из приёмов он подошел к ней и угостил бутылочкой ледяного напитка. Специально нанятый фотограф оказался на месте и запечатлел сцену, как жена министра пропаганды с видимым удовольствием пьёт «колу». Конкурентам пришлось замолчать.

Trink Coca-Cola

С началом Второй мировой войны, когда все предприятия были переданы в ведение государства Максу Кайту и адвокату компании доктору Оппенхофу удалось отговорить высокопоставленных немецких бонз, войти в состав наблюдательного совета.

Кстати, в это же время Кайт сломил и сопротивление со стороны немецких пивоваров, видящих в «Кока-коле» своего конкурента. Он просто сделал их концессионерами. (Нужно отметить, что многие германские пивоварни остаются сопроизводителями «Кока-колы» и до сих пор).

Короче говоря, дела у Кайта шли блестяще. К началу войны было построено 39 предприятий по выпуску «колы» и еще десять строилось.

Рождение «Фанты»

Но когда военные действия перекинулись во Францию, Макс Кайт начал задумываться, а что же дальше? Ведь в любой момент американцы могли вступить в войну. И если это произойдет, то воевать они будут не на стороне Гитлера.

Он основывал свое заключение на деловой активности американского бизнеса, являвшегося главной движущей силой любой войны. В 1939 году американцы вложили в экономику Германии всего 489 миллионов долларов, в то время, как десятью годами ранее эта цифра была в десять раз выше. И к тому же заметно возросшая активность немецких компаний в Южной Америке вызывала глухое все растущее недовольство заокеанских воротил, привыкших считать Южную Америку своей вотчиной. Короче говоря, вступление Америки в войну всего лишь вопрос времени. И что же тогда произойдет с его компанией. Ведь производство напрямую зависит от поставок сиропа, рецепт которого до сих пор считается одной из самых охраняемых коммерческих тайн в мире. Ведь, первым делом, американцы наложат на все товары, ввозимые в Германию, эмбарго. Значит производство придется закрывать?

Он поручил своему главному химику, доктору Шетелигу, разработать напиток, который в случае необходимости мог бы заменить полюбившуюся немцам «Кока-колу». Причем, нужно было учитывать еще и реалии войны. Прежде всего, заменитель «колы» должен производиться из доступных продуктов. Причем, чем дольше будет продолжаться война, тем труднее будет находить нужные компоненты, и потому, требовались ингредиенты, которые можно было достать даже в тяжелые времена. После серии экспериментов доктор Шетелиг со своими сотрудниками выбрал следующую рецептуру: в молочную сыворотку (являющейся побочным продуктом сыроварения) добавляют сахарин и смешивают с отходами фруктов, из которых отжали сок. «Это был напиток, приготовленный из отходов от отходов», — так потом писал Макс Кайт. Изобретенный напиток обладал несколько кисловатым вкусом, зато гарантированно был неповторим, потому что смесь, безусловно, была оригнальной.

Заменитель американской шипучки был найден, и теперь следовало дать ему имя. Кайт собрал сотрудников фирмы и объявил «мозговой штурм». Вальтер Циммерман, работавший в то время художником на предприятии. вспоминает: «Сотрудники внесли около 20 предложений, в том числе, например, «квирль» или «утолитель жажды». Мелькнуло и слово «фантазия» (нем. Fantasie, «воображение»), в контексте призыва Кайта к сотрудникам «дайте волю своему воображению!».

Кайту не нравилось ничего из предложенного. Лишь когда сотрудник отдела внешней торговли по имени Джо Книпп предложил сократить «фантазию» до «Фанта», продукт наконец обрел имя.

И осенью 1940-го, когда начались мощные воздушные напеты на Англию продукт вышел на рынок. Через полгода к апрелю 1941 года выпуск нового продукта удалось существенно увеличить.

Кайт, снова пускается в «кабинетные интриги» и ему удается почти невероятное. Он добивается того чтобы сахарин в рецептуре «Фанты» был заменен на настоящий сахар. Пользуясь знакомствами в высших чиновничьих кругах, он, где лестью, а кое-где и подкупом, добивается снятия квот на сахар. Не лишним будет заметить, что «Фанта» на настоящем сахаре выпускалась до самого конца войны.

«Фанта» на фронте и в тылу

Реклама Фанты периода Второй мировой войны, с оригинальным логотипом того времени

И Кайт оказался абсолютно прав в своем предвидении. 8 декабря 1941 года, после бомбардировки японцами базы американских военно-морских сил в Перл-Харборе на Гавайях, американцы объявили войну Японии, и её союзнице Германии. Тут же последовал запрет на ввоз товаров в Германию. Поставки концентрата тут же прекратились. Запасов хватило всего на пару месяцев. И вот в марте 1942 года когда была выпита последняя бутылка «Кока-колы» все предприятия компании полностью переходят на производство «Фанты». Кстати, одними из первых иностранцев, дегустировавших «Фанту» оказались… наши советские солдаты. Вот что пишет в своих воспоминаниях генерал-лейтенант Иван Семенович Варенников, воевавший на Сталинградском фронте: «Мы прошли в землянку. Бойцы вскрывали в углу какой-то объёмистый пакет. Я поинтересовался, что происходит. Политрук Сидякин ответил, что, мол, немцы сбросили с самолета очередную «посылочку» для своих, но не рассчитали силы ветра, и её занесло на наши позиции. В это время пакет вскрыли и достали оттуда несколько бутылок странной формы, наполненных жидкостью химического цвета. На мой вопрос «что это?» Сидякин ответил, что это хвалёный немецкий лимонад «Фанта». Боец в это время откупорил бутылку, отхлебнул и скривился. «Наш морс куда вкуснее» заявил он».

Но если нашим бойцам «Фанта» не приглянулась, то в самой Германии напиток приобретал все большую популярность. И не в последнюю очередь, благодаря наличию в нем настоящего сахара. «Фанта была сладкой, – вспоминает тогдашний сотрудник компании «Кока-Кола ГмБХ» Вальтер Циммерман. – Этим мог похвастаться далеко не каждый продукт. Многие домохозяйки использовали «Фанту» в качестве заменителя сахара, как пряность и ароматизатор. Моя жена часто вливала «Фанту» в суп из овсяных хлопьев для наших детей. И им это очень нравилось».

В 1943 году было продано уже 3 миллиона ящиков «Фанты». Но Кайту приходилось проявлять свою изобретательность и дальше. По мере того, как дела на фронте всё более ухудшались над небом Германии всё чаще стали появляться бомбардировщики союзников. И естественно, одной из главных целей было «промышленное сердце Германии» – Рурская область и в частности Эссен. Фабрика по розливу в Эссене трижды была разрушена. Макс Кайт распорядился, вывезти из города в коровник, или заброшенный сарай по одной разливочной машине, с каждой разливочной установки, (а их в Германии было уже 49). И как только, в результате бомбардировки, главное предприятие выходило из строя, в ход запускалась резервная установка в сельской местности.

Несмотря на все трудности и перебои Кайту удалось не только завоевать рынок в собственной стране, но и, зарегистрировав торговую марку, успешно экспортировать «Фанту» за рубеж. Правда, нужно отметить, что экспорт ограничивался странами союзницами Германии и оккупированными территориями.

Концерн после войны

Понятное дело, все годы войны руководство компании в Атланте не имело ни малейшего представления, как идут дела у ее германской «дочки».

Но уже утром 18 мая 1945 года, всего лишь через одиннадцать дней после подписания капитуляции, Пол Бейкон – доверенное лицо руководства американского концерна – приехал на эссенскую фабрику «Кока-Кола». От нее не осталось камня на камне. Бейкон стоял среди руин, беспомощно озираясь вокруг. Его взгляд упал на сломанную дверную раму, к которой была прикреплена записка. В ней указывалось место, где-то за городом, куда следовало обратитьтся нашедшему записку... Бейкон отправился по адресу.

Начальник Бейкона, полковник Роберт Мешберн предупредил его, что не стоит здороваться с Кайтом, и ни в коем случае не протягивать руки «этому грязному наци». Встреча двух сотрудников «Кока-колы» получилась прохладной. Бейкон с порога заявил, что поскольку Кайт является немцем, то он «не может далее занимать пост начальника», на что Кайт искренне обиделся.

Несколько дней спустя из главного отделения в Германию прислали сыщика, которому было поручено расследовать действия Кайта во время войны. Для сбора сведений сыщику хватило лишь несколько дней. Прочтя его отчет, в Атланте были поражены.

Макс Кайт (нем. Max Keith), глава Coca-Cola GmbH, отец Фанты. Единственное его изображение, которое удалось найти в гугле.

Оказывается, Кайт так и «не удосужился» стать нацистом, ловко отбиваясь от всех предложений. Возглавляемые им предприятия не выпускали военной продукции, не в последнюю очередь благодаря Максу Кайту выжили многие сотрудники «Кока-колы» в оккупированных странах. И самое главное: этот человек (кстати, отец четырех детей) вполне мог бы использовать изобретенную «Фанту» для собственного обогащения, но лояльно распределял прибыль на весь концерн.

Руководители концерна мгновенно извинились перед своим верным представителем и передали ему гражданское управление предприятиями по розливу «Кока-колы» в Германии, включая и «Фанту», на весь период оккупации.

«Фанта» выпускалась лишь германским отделением компании до 1958 года, пока, наконец, американцы не перекупили у немцев права на неё. В Бостоне состоялось второе рождение «Фанты», оттуда началось её триумфальное шествие по миру, длящееся по сей день.

А что же Кайт? В 1968-м он ушел на покой, а 5 ноября 1974 года тихо скончался. Пятью годами позже его именем назвали улицу в Эссене. На ней в здании под номером «66» до сих пор находится штаб-квартира фирмы «Кока-кола ГмБХ».

Апельсиновую фанту начали производить в Италии, в 1955 году. В 1979 году апельсиновая Фанта появилась в СССР.